35-летний форвард «Трактора» Евгений Галкин негромко завершил свою карьеру. Нападающий рассказал, как при Назарове мог выходить только на реализацию большинства, объяснил, почему за последние 15 лет только на сезон вырвался из Челябинска, и сообщил, кем будет работать с 1 июля.
— Вы, кажется, поспешили с решением. Могли бы еще поиграть.
— Решил — и все. Вдаваться в подробности не хотел бы: был ряд причин.
— 1+5 в 37 матчах вас подкосили?
— Это отпечаток наложило, да. Но были и другие причины.
— Уже знаете, чем будете заниматься дальше?
— Знаю. Я подготовился. Окончил Высшую школу тренеров. Тренировать буду. Мне дают подростков 1995 года рождения.
— Видели их уже?
— Нет пока. 1 июля я выхожу на работу, дети — 4-го. Познакомимся и начнем работать.
— Не волнуетесь? Мы бы волновались.
— Мне кажется, с ними будет проще, чем если бы я начал работать с маленькими детьми. Тут-то ребята уже взрослые, много что умеют. Сработаемся.
— Но деньги ведь другие будете зарабатывать.
— Это понятно. Но так уж я решил. Жалеть не намерен.
— У вас 10 сезонов за «Трактор», 4 за «Мечел». Это противостояние было?
— Может быть, для болельщиков только. А игроки между собой прекрасно общались и — я не преувеличиваю — дружили. Перед матчами нам говорили, конечно, что все это очень принципиально, надо выкладываться. Но что объяснять — мы и сами это понимали. Но войны, неуважения у игроков друг к другу не было. Обе команды у себя дома играют — в Челябинске. Это здорово.
— Две команды для Челябинска все-таки — много?
— Ну как, друг другу-то они не мешали. Существовала договоренность, что в «Мечел» отправляют игроков, которые по каким-то причинам не подходят «Трактору»: молодые, которых обкатать нужно, или ребята после травм, или просто переставшие устраивать. Да и просто — хоккея стало в городе много, это же прекрасно.
— Вы провели только один сезон за пределами Челябинской области — в Перми.
— С 14 до 21 года я был в «Магнитке». Валерий Постников там взял меня в основную команду. Прошло много лет, он возглавил «Молот», приехал на турнир в Челябинск и сказал мне: «Женя, мы собрались в суперлигу, надо помочь». Приехал я в Пермь. Команда у нас просто шикарная подобралась. Звенья — одно краше другого. И вне площадки мы были очень дружны, хоть и из разных городов съехались. Мы вышли в суперлигу в тот же сезон, мне предложили остаться, но я вернулся обратно в Челябинск. При этом я два раза пробовался в других клубах.
— В каких?
— В Ярославль ездил к Петру Ильичу — на четыре месяца. Я вроде бы всем там нравился, кроме самого Петра Ильича.
— Почему так?
— Я просто так себя оценивал: я не игрок стиля «забрасывать и бежать». Меня всегда учили от шайбы не отделываться: лучше в обводке ее потерять, чем просто так вбрасывать и отдавать сопернику. И я так же приехал в Ярославль, так же тренировался, так же играл, шел в обводку. И Петру Ильичу не подошел. Когда я уезжал, там все — и директор, и тренеры — говорили: «Жаль, конечно». Не знаю, запомнил ли меня Петр Ильич. Тогда у них отсев по 70 человек был.
— А куда еще ездили?
— В Уфу — при Николаеве. Но оттуда я уже сам попросился в Челябинск обратно.
— Из-за Николаева?
— Да нет, там как получилось: я в «Мечеле» лидером был, а в Уфе набрали народу — и меня то в четвертый, то в пятый состав. А мне играть хотелось. Они отпустили — потом, правда, жалели об этом, когда я им забивал.
— У вас в первый год КХЛ была роскошная статистика: 15+20.
— В последний год суперлиги еще было неплохо: 21+16. А в этом сезоне получился рваный график такой. 10 матчей не мог забить. Я знаю, что это такое, знаю, что это заканчивается и прорывает потом. И уже начали появляться моменты хорошие. Но тут у нас поменяли тренера. Пришел Валерий Белоусов. Он мне сказал: «Женя, мне надо сейчас ребят новеньких посмотреть. Тебя я знаю». Пока игроков посмотрели, прошло десять игр. А когда вышел, опять не пошло: и в пустые не забивал.
— Сейчас все видят, как размашисто комплектуется «Трактор». Мы правильно понимаем причину вашего ухода: в родном клубе пришлось бы сидеть в запасе, а уезжать никуда не хочется?
— У меня предложения-то были. Я мог ехать и играть дальше. Но у меня в Челябинске уже все настроено: семья, дети, школа. Вы правильно сказали — уезжать не хочется. Это дом мой.
— У вас катание ни на чье другое не похоже.
— Когда я начинал, коньков таких не было. Учился держаться на льду сам — и пришел в хоккей уже катающимся. Не скажу, что у меня из-за этого плохое катание, просто не классическое. Некоторые прям катят так, что любо-дорого посмотреть. А мне приходится через усилия это делать.
— Какой гол через десять лет вспомните?
— Новокузнецку как-то раз забил красиво. Показал, что ухожу за ворота и буду выкатываться на ближнюю штангу, а сам бросил из-за ворот ему в спину. Я так просто забивал уже — «Барысу». И так мне понравилось! Только Андрей Назаров сказал: «Не надо частить». В смысле — иначе все поймут.
— У вас очень скромные габариты, при этом вы драк никогда не избегали.
— По молодости много дрался, с возрастом все-таки спокойнее становишься. Последнюю драку с Чистовым взять: это ведь секундная эмоция. Он толкнул человека в спину, я вступился. Он скинул краги, ну и я автоматом. То есть это просто порыв какой-то. При том, что мы знаем друг друга. Чуть-чуть поработали для зрителей.
С Сашей Сазоновым вот дрались, а потом оказались в одной команде, рядом сидели в раздевалке. Вспоминали ту драку, смеялись.
— Вы зачастую бились против людей, которые гораздо крупнее вас. Рябыкин вот тяжелее на 20 килограммов, Никулин — то же самое.
— А не смотришь на возраст, на вес. Я никогда не задирался ни на кого первым. Но если лезли на меня и надо было драться, я страха не испытывал. Если кто-то начинал, я не отворачивался. Что касается драки с Рябыкиным — ну меня бы в том эпизоде просто не поняли бы, если бы я развернулся и уехал как ни в чем не бывало. Там было за что подраться, я и подрался. Не убегать же.
— Вы раньше так много штрафного времени набирали.
— Когда раньше правила позволяли, любил жестко сыграть, где-то на грани фола, в тело. А сейчас наоборот. Алексей Дементьев консультантом был в «Мечеле», вот он мне и сказал: «Ты ведущий игрок, ты 120 минут сидишь, команда в это время без тебя. Кому это надо?» И я как-то стал задумываться об этом. В последних сезонах вообще мало удалялся.
— Кто самый техничный хоккеист из тех, с кем вы играли?
— Осипов Сергей — мы с ним в «Магнитке» пересеклись. Просто сумасшедшая техника у него была. С вратарями разбирался на раз-два. Ребята говорили, что в ЦСКА он превосходил и Федорова, и Могильного. Он сам до 40 лет доиграл — и дальше мог бы продолжать, тем более его в Новосибирск звали. Но он сам решил закончить. И вот деталь: на кроссах обычно бывает как: молодежь впереди бежит, а опытные в конце где-нибудь. А у Осипова такого не было: он всегда в первых рядах бежал даже в 40 лет, всем пример подавал.
— Какой иностранец вас удивил?
— У нас в «Тракторе» защитник Лакос играл. Полиглот, знает пять языков. В самолете летим, он постоянно с книгой. Читает, читает. Дочитал — достает следующую. Очень приятно удивил. Тоже пример для ребят — как время занять.
— С Гренье вы подружились?
— Знаете, да. Гренье и Дажене — вообще отличные парни. Канадцы как-то больше импонируют, чем американцы. Я играл в командах с американцами — Дойгом, Албаном. Так вот с ними труднее контакт находить.
— Часто в 90-х зарплату задерживали?
— Часто — не то слово. Бывало, по полгода не платили. В 1998-м такое случилось. Местным игрокам, конечно, полегче было: мне родители помогали. Но все равно очень тяжело приходилось.
— Бастовали?
— За всю жизнь бастовал один раз — тоже в «Тракторе», но позже. Нам не платили снова, ну мы и не вышли на игру со «Спартаком». Мы надеялись, что если мы начнем бастовать, то изыщут хоть какие-нибудь средства, хотя бы часть заплатят. Я тогда был не ветеран, а игрок средних лет. Старшие решили: будем бастовать. Мы их и поддержали.
— Деньги сразу выплатили?
— Нет, ничего не добились. На следующий матч вышли, победили, стали дальше играть.
— Андрей Назаров тут рассказывал, что в детстве он в Челябинске постоянно дрался. Вы ведь тоже в Челябинске росли.
— Я с Ленинского — райончик такой нормальный. Драться приходилось. У меня-то в округе знали, что я хоккеист, так что проблем не было. А на чужой территории из-за экипировки возникали неприятности, да. Так что если матч у нас был в другом районе, то нас туда всех вместе везли на автобусе. Реально — были случаи, что хоккеистов в чужих районах разували. Очень много ребят из тех, с кем я рос, оказались в тюрьмах.
— Удивлены тем, что однажды Денису Баеву пришлось в Челябинске с таксистами драться?
— Насколько я знаю Дениса — это очень справедливый человек. Всегда поможет, всегда заступится, если видит несправедливость.
— С Назаровым вам трудно было работать? Он вас старше лишь ненамного, а молодые тренеры обычно устраняют таких авторитетов.
— Мне не было трудно. Он пришел в клуб и сразу сказал, что возрастных не будет шибко притеснять — главное, чтобы был результат. Одно время было даже как. Я немножко приболел. Но при этом у нас был хороший наигрыш «пять на четыре». И Назаров говорит: «Ты одевайся, сиди на скамейке. Как будет удаление — выходи на реализацию». За игру я четыре раза вышел — мы два гола забили.
— Вспоминаете себя в возрасте тех ребят, которых вам с 4 июля тренировать?
— В их возрасте я был в Магнитке: уехал туда в 14 лет. В общежитии с ребятами жили. Особо, кстати, не буянили.
— Старшие товарищи курить и пить не учили?
— Нет, я в юности и не прикасался к спиртному. Воспитание не позволяло. А первую и единственную сигарету выкурил в 7 лет — отвращения хватило на всю жизнь.
— Сейчас все же многие хоккеисты курят.
— Думаю, это мешает. Конечно, я видел многих ребят, которые курят и бегут при этом, причем бегут быстрее меня, некурящего. Но мне кажется, что это такое опасное дело, которое скажется не сейчас, не через год, а лет через десять.
Источник: "Горячий лёд"
Добавить комментарий