Игорь Григоренко: Один раз написали, что нас с Зубовым хотят обменять в «Салават», до сих пор не знаю, откуда это пошло
Нападающий ЦСКА Игорь Григоренко – о том, как он изменился в 30 лет и о последствиях страшной аварии.
– На сборе в Финляндии вы едва не угодили в велосипедную аварию.
– Да, у многих возникли проблемы. Тут же от отеля до арены надо спускаться под крутую горку, а навыков нет, да и велосипеды любительские. У меня цепь порвалась, видимо, неудачно стал переключать скорости. Но доехал нормально.
– А как тормозили?
– Ручным тормозом. До арены доехал без приключений. Но на велосипедах нас заставляли ездить только в первые дни, а потом распоряжение отменили. И без того были сложные тренировки, решили поберечь ребят.
– Вся команда говорит о трудной работе на первом сборе. Нет тут преувеличения?
– Нет. Я давно так не уставал – наверное, со времен Петра Воробьева. Не скажу, что упражнения похожи, всё же развивается, но общее состояние точно такое же.
– В прошлом году вас стали неожиданно «обменивать» из ЦСКА. Хоккеисты не любят, когда все вокруг тебя говорят об грядущих изменениях в твоей карьере, а ты сам ничего не знаешь.
– Так ничего же не было. Один раз написали, что нас с Ильей Зубовым хотят обменять в «Салават Юлаев», но я до сих пор не знаю, откуда это пошло. Никаких намеков на это не было, никто ничего не говорил. Да и быстро про «новость» забыли.
– Олег Гросс сообщил, что вы просились обратно.
– Не было такого. У меня был контракт с ЦСКА, я нормально играл. С чего бы проситься обратно? К тому же, как раз в Уфе была такая ситуация: все вокруг только шепчутся об обмене, до тебя доходят разные варианты, но в клубе ничего не говорят. Я в один день не выдержал и сам подошел к руководству. Говорю, меняйте меня уже скорее, так как дальше невозможно работать. И только после этого трансфер состоялся.
– Хотя зачем вам было уходить из клуба, где вы чувствовали себя прекрасно?
– Кроме того, я перебрался в Уфу, у меня там жилье. В Тольятти, конечно, остались родственники, но мы с семьей окончательно переехали. Но другого выбора не было. Тренер явно тебе не доверяет, не рассчитывает на тебя – ну, какой смысл был там находиться?
– Тренер объяснял, почему не доверяет?
– Нет, никаких бесед не было. Просто все было ясно. Может быть, новую команду начинали строить, а я не подходил. Да это обычная ситуация, со всеми случается.
– Почему «Детройт», так опекавший вас после злополучной аварии, потом так легко от вас отказался?
– А что было делать, до конца со мной возиться? Я съездил в Северную Америку, но меня сразу перевели в фарм-клуб, сказали, чтобы привык, понял стиль. Только вот эту ссылку в «Гранд Рапидс» я не понял.
– Та авария изменила вас как хоккеиста?
– Мне трудно сказать, но, наверное, да. Переломы ноги не могли пройти бесследно. Когда я в 2005 году играл в «Северстали», у меня каждое утро нога распухала. И ее надо было колоть иголкой, чтобы жидкость вытекла. Если не прокалывать, то больно было, ходить не мог. Но со временем все прошло. Что-то, наверное, не вернулось, не знаю.
– Прошлым летом, когда до начала сезона еще было далеко, да и вы планировали лишь покататься с друзьями, поразило, как выготовились к этому занятию. Растяжка до льда, растяжка после...
– А знаете, что раньше я вообще на это внимания не обращал, к массажистам-то не ходил. Но мне парни говорили, что в 30 лет все в жизни изменится. Я еще не верил, отмахивался, но после 30 действительно что-то случилось. И теперь я очень внимательно отношусь к себе, к разминке. Вот где возраст по-настоящему проявился.
Источник: Официальный сайт КХЛ
Добавить комментарий
Стандартные
ВКонтакте