Генеральный менеджер новокузнецкого «Металлурга» Леонид Вайсфельд прокомментировал увеличение возраста молодых «лимитчиков» в КХЛ, а также оценил перспективы лидеров Восточной конференции – «Трактора» и «Амура».
— Как оцениваете игру своего клуба на данный момент?
— Играем мы очень хорошо. А вот очков у нас не столько, сколько хотелось бы. Но сама игра очень нравится. Я доволен работой нашей тренеской бригады. Просто в силу определенных обстоятельств — травмы, новички, которым потребовалось время, чтобы понять систему наших тренеров, — очков брали мало. Сейчас, как мне кажется, адаптация уже прошла. И наша команда играет намного лучше уровня наших игроков. Сужу даже по трибунам: народу ходит намного больше, чем в прошлом сезоне.
— Григорий Твалтвадзе, комментируя встречу «Кузня» — «Авангард», сказал, что в Новокузнецке «давно пора построить новый дворец». Что вы скажете по этому поводу?
— Я согласен с ним на двести процентов. Считаю, что город и люди, которые в нем живут, заслужили новый дворец. Если мы хотим создать команду на самом деле высокого уровня, надо решать эту проблему. Есть, конечно, другой путь: огромные деньги в зарплаты игроков вкладывать, но я считаю, что он неверный. Надо либо новый дворец построить, либо этот реконструировать.
— В этом сезоне наша команда не забила ни одного буллита, что с этим делать и как?
— Тренеры очень много внимания на тренировках уделяют этому компоненту. И игроки там просто над вратарями издеваются. Какие только буллиты не забивают! А выходят на игру — и почему-то не получается. Я думаю, что этот вопрос можно решить только за счет работы. Будем дальше тренироваться.
— Представьте, что вы — не менеджер, а болельщик «Кузни». Ради какого игрока вы бы пришли на стадион?
— Сейчас в чемпионате нет такого игрока, ради которого я бы пошел на стадион. И его не было никогда. Я приходил и прихожу на матчи просто потому, что мне хоккей нравится.
— Спасибо вам за то, что вернули Криса Саймона в КХЛ. В каком звене он будет наиболее полезен, не заставите ли вы его изменить своему стилю?
— В каком звене — будут тренеры решать. Я в эти вопросы вообще не влезаю. Тренеры, уверен, найдут для него оптимальное сочетание. Менять стиль, конечно, не будем. Зачем было тогда брать его? Если бы нам нужен был игрок другого стиля, мы бы просто взяли игрока другого стиля. Если вы намекаете на драки, то в моем понимании он — игрок, а не тафгай. Да, он умеет драться. Но мне кажется, что вряд ли с ним кто-то захочет подраться. Если вы ждете много боев в его участием, то я вас разочарую: вряд ли это произойдет.
— В начале 2010 года Дарси Веро в интервью «Спорт-Экспрессу» сказал, что «большинство поклонников „шайбы“ в России обожают драки на льду». Рассчитываете ли вы на то, что с приходом Саймона посещаемость в Новокузнецке повысится?
— Посещаемость, рассчитываю, повысится. А вот количество драк, рассчитываю, понизится.
— В предверии плей-офф необходимо усиливать игру и не терять очков с равными командами. Планируется ли усиление, помимо Cаймона?
— Все «ставки» легионеров у нас уже заняты. Соответственно, остались только варианты, связаные с обменами. Если вдруг появятся игроки, которые значительно сильнее наших, то мы будем такие варианты рассматривать. А брать игроков того же уровня, что у нас есть, или даже чуть более высокого, я смысла не вижу. Люди у нас уже играют, знают требования наших тренеров, всю систему — зачем их менять?
— Что не получилось с Рууту?
— Переговоры далеко не зашли. Мы предложили — заинтересованности не увидели. Вот и всё.
— Меня интересует ваша политика на следующий драфт КХЛ. Можете рассказать о ней?
— Все зависит от ситуации непосредственно перед драфтом. Во-первых, мы только изучаем вопрос. Мы не всех игроков 1995 года рождения хорошо знаем. Во-вторых, непонятно еще, какая ситуация будет. Непосредственно перед драфтом разные варианты вытекают, связаные с обменами, поэтому неизвестно, сколько раундов у нас будет. Сейчас у нас три лишних раунда есть, например. Некоторые клубы пропускают раунды, чтобы взять иностранца. Но наша политика будет другой: если хоккеист будет уровня, адекватного цене (я имею в виду три миллиона), то мы будем брать молодых российских игроков. Сейчас у нас есть два первых раунда, и если все будет, как я сказал, то мы возьмем, конечно, двоих. А если таких игроков не будет, то мы возьмем в первом раунде иностранцев. Посмотрим, как будет складываться ситуация. Пока рано о чем-то говорить.
— Я хоккеист 1992 года рождения, не могу раскрыться в Санкт-Петербурге. Хотел бы куда-нибудь переехать, вот и спрашиваю у вас, что вы можете мне порекомендовать? Можно ли приехать на просмотр в молодёжную команду «Кузнецкие медведи»?
— В принципе, все перспективные игроки 92 года рождения нам известны. Тем не менее, если вы пришлете свое резюме к нам в клуб, мы его обязательно рассмотрим. Поговорим с тренерами «Кузнецких медведей» и, вполне возможно, действительно пригласим вас на просмотр.
— Почему в КХЛ нет молодых легионеров? Наши клубы не хотят брать молодых игроков, или молодые игроки стремятся попасть в НХЛ?
— Отчасти вы правы, но основная причина в другом. Когда приглашают легионера, то рассчитывают заполучить ведущего игрока. А получить молодого ведущего игрока маловероятно. Я даже в свое время приглашал канадцев относительно молодого возраста, но возникали проблемы бытового, нехоккейного плана. Поэтому вернее все же брать проверенного хоккеиста. Того, от которого знаешь, чего ждать.
— Верны ли на ваш взгляд слова Игоря Ларионова: «Молодым талантам нужно играть в Северной Америке, там они смогут прогрессировать быстрее, чем в России»?
— Я не знаю, когда он это сказал. Полагаю, что выражение выдернуто из контекста. На самом деле это процесс индивидуальный. Кому-то надо уезжать, как можно быстрее, кому-то — только лет в 25-26. А есть игроки, которым вообще не стоит никуда ехать. Нет единого рецепта.
— Увеличение возраста молодых «лимитчиков» (в заявке на игру) — чем хорошо и чем плохо?
— Первое — чем плохо. Во время соревнований правил не меняют. То, что произошло — это вообще нонсенс! Мне все равно, 1992 или 1995 год рождения будет. Но если генеральный менеджер — профессионал, то он еще перед сезоном работал с этими реалиями. Подписывая контракты, он держал в голове, что 1992 год — это лимитчики, а 1991-й — обычные игроки. И вдруг в середине сезона — раз! — и поменяли! В такой ситуации, с моей точки зрения, очень удобно работать дилетантам, у которых игроки в составе случайно оказались.
Чем хорошо, я и сам не понимаю. Мне понятно про 1992 год — это люди, которые могут играть на молодежном чемпионате мира, и им нужна игровая практика. При чем тут 1991 год рождения, мне не понятно. Почему тогда 1989 год рождения — не «лимитчики»? Что в этом хорошего, хотелось бы услышать от людей, которые это придумали.
— Вы — бывший арбитр, и я хочу вам задать вопрос, косвенно связанный с судейской работой. В хоккее есть игроки, которых сложно сдержать без нарушения правил. Они постоянно вынуждают соперников играть в меньшинстве. Кто в вашей команде обладает такими способностями?
— Игроков, на которых фолят чаще, чем на других, у нас нет. Обычно это самые быстрые, самые техничные игроки. Вы верно заметили, что их удержать сложно, поэтому на них правила нарушают. Но у нас таких нет.
— Какое судейство встречается чаще: предвзятое или неквалифицированное?
— Неквалифицированное.
— Все говорят, что тренер должен быть психологом, а должен ли судья быть психологом?
— Безусловно. Я даже больше скажу. Чем выше уровень соревнований, тем большую роль играют эти способности. Почему некоторые судьи хорошо работают с детскими турнирами, а большие старты судить не могут? Потому что не выдерживают, например, давления. Это все психология.
— Сапёр ошибается один раз. Как вы думаете, сколько раз за игру может позволить себе ошибиться хоккейный судья?
— Я сейчас парадоксальную вещь скажу: смотря, кто этот судья. Когда я только начинал судить, мне ничего не прощали. А когда уже завершал карьеру, я знаю, что кое-где ошибался, но никто мне ничего не говорил. Потому что я — судья авторитетный, и раз я принял такое решение, значит, так и надо. Тут вопрос в другом: ошибки не должны быть системными, не должны быть в одну сторону.
— Хотелось узнать ваше мнение о появлении в чемпионате иностранных судей. С чем, по вашему мнению, это связанно: с развитием Лиги или с недостаточной квалификацией отечественных арбитров?
— С развитием Лиги, безусловно. В России недостаточно арбитров высокой квалификации. Судей хороших много, но их не хватает на такое количество матчей. И уровень приезжающих судей, кстати, тоже очень разный. Есть очень сильные, а есть откровенно слабые.
— Можете сказать, кто, на ваш взгляд, является или являлся самым лучшим судьёй за всю историю хоккея?
— Мне сложно сказать, я же не всех видел. А из тех, с кем я судил, кого застал, мне больше всех нравился Виктор Губернаторов. А иностранцев вообще сложно оценивать, тогда же мало хоккей показывали.
— Как вы думаете, в чем причина метаморфоз (слабой игры) ведущих команд?
— Я думаю, что в каждом случае причины разные. У меня, конечно, есть определенные соображения на этот счет. Если бы я работал сейчас на телевидении, я бы поделился ими. Но так как я работаю генеральным менеджером, то не буду обсуждать работу своих коллег.
— Большинство думают (кроме тех, кто болеет за «Амур»), что «Амур» — выскочка и не сможет удержать заданный уровень, что вы думаете на сей счет?
— Я не думаю, что «Амур» — выскочка. А что касается удержания заданного уровня, то мне самому интересно. Я почему-то думаю, что никто из специалистов не сможет объяснить, благодаря чему у них все получается именно так. В любом случае, коллектив из Хабаровска можно поздравить с отличной работой.
— Мне очень интересно ваше мнение по выступлению «Трактора»! Как вы думаете, на что претендуют челябинцы в этом году?
— Челябинск по составу — команда очень сильная. Еще один плюс: очень сильный тренер, имеющий опыт побед. Это очень важно. Безусловно, они могут бороться за самые высокие места. Но у меня есть некоторые сомнения относительно того, что у команды нет серьезного кубкового опыта. У некоторых игроков есть. Тот же Вова Антипов — один из самых титулованых в нашем хоккее. Но как команда «Трактор» давно ничего не добивался. Посмотрим, как все получится, могу только пожелать успеха.
— Что вы можете посоветовать «Спартаку»? Смена тренера ведь ничего не решит, верно?
— Тут вопрос из той же категории: мне не совсем этично комментировать. К тому же, чтобы давать советы, надо находиться внутри команды, знать, что происходит, какой тренировочный процесс и какая обстановка в команде. Думаю, что спартаковцы сами разберутся.
— Кто, по вашему мнению, будет чемпионом в этом сезоне?
— Это вообще непредсказуемо. На данный момент, с моей точки зрения, лучше всех играет СКА. Но что будет в апреле — никто не знает.
— Не кажется ли вам, что игроки в КХЛ переоценены. Стоит ли планомерно пытаться снижать уровень зарплат? Где вы видите источники выхода клубов на самоокупаемость? Ставите ли такую задачу в клубе?
— Конечно, так оно и есть — переоценены. У меня есть некоторые идеи по поводу оптимизации контрактов игроков. Я их систематически предлагаю, но пока, увы, не нахожу взаимопонимания. А как найти источник самоокупаемости... Знаете, если кто-то его придумает, то станет героем Советского Союза!
— Андрей Назаров не так давно сделал заявление о том, что Бреннан, Тарнаски, Мирасти и Яблонски шокированы «грязью в КХЛ». По мнению Андрея Викторовича, вся хоккейная общественность критикует «Витязь» за драки, при этом закрывая глаза на жестокость ряда российских игроков и подлые приёмы. Как вы относитесь к наличию в КХЛ агрессоров вроде Фёдорова-младшего, которые используют физическую силу для того, чтобы умышленно нанести сопернику тяжёлую травму?
— Начну со второй половины вопроса. Что касается Фёдорова-младшего, то, видимо, имеется в виду его столкновение с Антиповым в плей-офф прошлого сезона. Я и тогда говорил и сейчас повторю, Фёдоров там вообще не виноват. Там больше даже сам Антипов виноват. Просто так получилось, что Володя, к сожалению, получил траву. Я с большим уважением отношусь к обоим хоккеистам. И в данном случае нельзя говорить, что Федор — «грязный» игрок. Что касается заявления Андрея Назарова, то определенная логика в этом есть. Могу сказать, что проблема действительно существует, но не настолько, чтобы каждой команде брать по четыре тафгая.
— Согласны ли вы с тем, что клубам КХЛ не хватает «полицейских»? Хотя бы по одному в команду. (Кстати, у меня есть решение: просто не считать «полицейского» за легионера, и они появятся.)
— Во-первых, не считать полицейского за легионера невозможно. Как вы себе это представляете? Вот я привез игрока и говорю: «Он полицейский. Не считайте его». А на самом деле он не полицейский, а бомбардир. Что касается самой идеи — по полицейскому на команду, то все зависит от философии руководителей команды. Считают они, что им нужен полицейский — значит, нужен. Считают, что нужно десять — пожалуйста. Все зависит от результата. Выиграла команда чемпионат без полицейских — например, «Ак Барс» — значит, он все правильно сделал. А если бы «Витязь» чемпионат выиграл — значит, он прав.
— Какая работа вам нравится больше — телекомментатора или генерального менеджера? Понятно, что это абсолютно разные вещи. Не хотели бы вы комментировать, скажем, матчи «Металлурга» на региональном телевидении или в Интернете?
— Больше нравится работа генерального менеджера. А комментатором я не считаю, что работал. Работают там Ткачев, Твалтвадзе, Кузмак, Скворцов. А мы с Гимаевым просто выступали в роли экспертов. А комментировать матчи «Металлурга» для меня просто невозможно, потому что во время игр я занят другой работой. Я бы мог комментировать матчи Новокузнецка, если бы не работал генеральным менеджером этой команды.
— В прошлом сезоне вы чаще всего работали комментатором в дуэте с Твалтвадзе. На ваш взгляд, насколько хорошо Григорий Александрович разбирается в хоккее?
— Начнем с того, что система такая: работают комментатор и эксперт. Поэтому комментатору необязательно хорошо разбираться в хоккее. Но я скажу так, что все комментаторы, с кем я работал на «России-2» — и Скворцов, и Твалтварде, и Ткачев, и иногда Саша Кузмак, — настоящие профессионалы, с ними работать очень легко. Там же много проблем, связаных не с хоккеем, а именно с телевизионной спецификой.
— Расскажите, пожалуйста, о своей работе в Новокузнецке. Как проходит обычный рабочий день у вас?
— Все зависит от того, что это за день. Игровой день проходит по одному сценарию, тренировочный — по другому. Зависит от того, дома мы или на выезде. Но, как правило, это общение с агентами, скаутами, изучение Интернета — рынка, того, что происходит с игроками. Сейчас, например, практически все игроки при деле, мы занимаемся драфтом и следующим сезоном. Ну, и естественно, постоянное общение с тренерами: что нам надо, какие усиления. Что-то пытаютсь сделать для команды в бытовом плане. Как-то так.
— Правда, что сейчас в россиийском хоккее молодым менеджерам никуда не пробиться без знакомств? Большой застой кадров в этой сфере. И что посоветуете людям, которые хотят работать в хоккее в качестве менеджеров, скаутов и пр. интересных должностях?
— Скаутов у нас, к сожалению, не много. Мало клубов осознают необходимость этих позиций. Что касается менеджеров, то надо начинать с малого. Например, с должности руководителя спортивных операций. Мне само слово не нравится — «знакомство». Мне больше нравится слово «рекомендация». Например, когда меня спрашивают о ком-то, я осознаю, что даю рекомендацию. И если человек будет плохо работать, то пострадает и мой имидж тоже. Поэтому я считаю, что нет ничего плохого в том, что берут людей по рекомендациям.
— Вы можете дать много разных, полезных советов любому тренеру и игроку, а какой самый главный совет получили вы и, если не секрет, от кого?
— Я не могу сказать, какой совет. Но могу назвать два события, которые больше всего повлияли на мое мировоззрение в хоккее. Первое — работа в НХЛ. Второе — работа с Петром Ильичом Воробьевым в Тольятти.
— Как относитесь к хоккейным базам, от которых воротил нос Михаил Гарнетт?
— В «Атланте» у меня игрок был, который сейчас в НХЛ. Он как-то подошел ко мне и говорит: мол, я не могу на базе готовиться, потому что привык дома, мне жена стейк готовит, это ритуал. Я ему: «Хорошо, где ты живешь?» — «В Чешском доме, на Тверской». — «Ок, в 10 утра в Мытищах раскатка. Ты должен в машине приехать к 10 утра. После нее ты едешь обратно на Тверскую, полчаса спишь и обратно на матч. Как ты подготовишься? А если пробка? А если авария?» Он меня внимательно послушал и согласился. Стал готовиться на базе. В общем, это вещь индивидуальная. Если база хорошая, то почему бы ее не использовать? Но вот у нас, например, базы нет. Понятно, что когда людей закрывали на базу по 10-12 дней, это не очень хорошо. Но представьте: у кого-то маленькие дети, он пришел домой и должен отдыхать. Ему поспать надо, а ребенок плачет, проблемы какие-то, жена за хебом посылает. И в итоге к игре он не готов! Так что, я думаю, без фанатизма, но базы использовать можно.
— Вы недавно посетили матчи чемпионата ВХЛ. Какое впечатление произвела на вас ВХЛ? Что сейчас является плюсом лиги? И чего не хватает этой лиге, чтобы на нее было обращено больше внимания?
— Что касается плюсов, то мне очень нравится организация. Сейчас там очень серьезные требования. Почти такие же, как в КХЛ. И по организации они почти на том же уровне, что КХЛ. Минусы — конечно, игроки там пониже уровнем. Что касается привлечения зрителей — мне сложно сказать.
Источник: "Горячий лёд"
Добавить комментарий