Бывший тренер по физподготовке «Нью-Джерси» недавно назначенный на пост вице-президента ЦСКА поделился своими планами на работу в армейском клубе.
— Ваш девиз на персональном сайте – «Мой заплыв еще продолжается». Плавание вам до сих пор близко?
— Порой забываю, что был пловцом. Чемпионат Европы по водным видам спорта не смотрел. Уже не цепляет. Когда захожу на сайт «Советского спорта», то жму раздел «хоккей»… Не знаю многих современных пловцов, их рекордов.
— Даже Фелпс неинтересен?
— Ну, Олимпиады-то я не пропускаю. Но за долгую жизнь за океаном привык к тому, что там показывают только бейсбол, американский футбол, хоккей и баскетбол. Остальных видов спорта будто нет. Сначала переживал из-за этого: почему такая ограниченность? А потом привык.
— Вы завоевали четыре медали Олимпиады. Но ни одного золота. Как сейчас поколение попало под глыбу Фелпса, так и вы угодили под Марка Спитца. Кто из них круче?
— А кто лучше – Гретцки или Лемье? Не ответишь. Оба уникальные! Фелпса вы знаете. А Спитц… Он не был качком. Мягкий, гибкий в суставах. Идеальная фигура пловца. На Олимпиаде-1972 в Мюнхене я плыл 100, 200 м кролем и три эстафеты. Был выжат как лимон. Но Спитц умудрился завоевать семь золотых медалей, установив семь мировых рекордов! Хотя я видел, как он корчился от боли между заплывами, когда сводило ноги.
— Ваш отец Валерий Буре привез синхронное плавание в СССР?
— Да, папа был одним из основателей. Еще в 1961 году он устраивал шоу в бассейне «Лужников», которое называлось «Загадочный кристалл». Представление состояло из трех частей – прыжки в воду, цирк и синхронное плавание.
«Лужники» мне как дом родной. Там проходили Универсиады, Кубки Европы, водное поло на Олимпиаде. Но бассейн никогда не заполнялся. А эти спектакли шли полтора месяца и каждый день собирали аншлаги!
— Вас тренировал папа. Он был жестким наставником?
— Я сам был фанатично предан плаванию. И в воду меня никто не гнал. Я ни разу не возразил отцу, когда он мне давал задания. Если бы он мне сказал, что нужно пять раз шибануться головой об бортик – я бы стукнулся и не поинтересовался, почему не четыре или шесть. У меня непростой характер. Но работать со мной очень легко.
— Правда, что Валерий Буре умер прямо на бортике во время вашего заплыва?
— Это случилось в ЦСКА. В 1974 году проходили соревнования на призы «Комсомолки» — неофициальное зимнее первенство СССР. У папы уже пару лет пошаливало сердце…
Я был чемпионом Союза на 100, 200, 400 и 1500 м кролем. Но тогда случился застой в тренировках, отец сильно переживал. И тут я победил на сотне, хотя не с лучшим временем. Мы с папой сели, начали обсуждать, плыть ли 200 м. Смотрю – он изменился в лице. Я говорю: может, врача?
Отец был крепким мужиком. А тут согласился: позови… Я начал бегать… И все. Из бассейна его уже вывезли, — Владимир едва сдерживает слезы.
— В «Ванкувере» вы в основном тренировали Павла. А как оказались в «Нью-Джерси»?
— В 1999-м у меня закончился контракт с «Кэнакс», и я начал искать новую работу. Знал многих генменеджеров, стал их обзванивать. Параллельно собирал группу ребят для летнего лагеря в Лос-Анджелесе. В нее входил, к примеру, Саша Могильный.
Позвонил Фетисову, который работал вторым тренером «Нью-Джерси». Предложил ему позаниматься с хоккеистами «Дэвилз». Через неделю снова звоню. Слава: «Ты где пропадал? С тобой хочет поговорить Лу Ламорелло!» Это генменеджер «Нью-Джерси».
Рассказал о тренировочной программе. Лу отвечает: «Я дам тебе своих ребят. А ты не мог бы устроить свой лагерь у нас? Давай лучше под Нью-Йорком!»
После этих сборов Лу предложил мне работу в «Нью-Джерси». Все удачно получилось. Команда в том сезоне-1999/2000 завоевала Кубок Стэнли, а мой ученик Скотт Гомес получил «Колдер Трофи» как лучший новичок НХЛ.
— Как вас поначалу воспринимали игроки «Нью-Джерси»? Как отца Павла Буре?
— Когда начались тренировки – какой там папа?! Суровый русский тренер. Игроки у меня плакали от боли. Они никогда таких нагрузок не видели. В Америке привыкли к утренним тренировкам, чтобы в 15.00 забирать детей из школы. Но мы летом занимались два раза в день.
Гомес – шутник и балагур. Но моя программа ему давалась тяжело. Особенно бег, потому что у Скотта тяжелые ноги. У него дико болели надкостницы. Гомес пил обезболивающие таблетки и рыдал. Я его успокаивал: «Не волнуйся, это пройдет. Но физическая база закладывается именно сейчас».
Позднее я перенес свою программу на лед. Пообещал ребятам, что если они вытерпят, то уже через месяц увидят результат тренировок в зеркале. И один парень в группе так раскачался, что стал Геркулесом! Ах, как он бегал! Как играл в баскетбол! Как подавал в теннисе! Да и щелчок в хоккее у него был выдающимся.
Вышли на лед – я его найти не могу. Где этот координированный и быстрый? А он кататься толком не умеет! И вокруг него летает Гомес, оказавшийся прирожденным хоккеистом.
— Вы попали в ЦСКА тоже по приглашению Фетисова?
— Мы не прекращали дружбу, тем более Слава часто приезжает в Америку. Когда Фетисова назначили главой российского спорта, он звал меня к себе в штаб. Но я тогда не был готов. А нынешнее предложение меня заинтересовало. Посоветовался с женой. И решили поехать в Россию. Контракт с «Нью-Джерси» не кончился. Но Ламорелло меня отпустил.
— Вы в ЦСКА тоже будете отвечать за «физику»?
— В клубе есть свой тренер. У меня функции шире. Я участвую в планировании учебно-тренировочного процесса. Буду летать с ЦСКА на выезды… Важно перенести сюда победный дух, который витает в «Нью-Джерси». Все начинается с нюансов. Но мелочей в хоккее не бывает!
Мы не будем полностью копировать НХЛ. Россия – это не Америка, здесь другой хоккей. Хотя, если честно, хотелось бы видеть тут энхаэловский стиль. Может, когда-нибудь в КХЛ придут к правильному решению и уменьшат площадки. Игра станет быстрее и динамичнее.
— Вы жили за океаном с 1991 года.
— Но оставался русским. Я же не эмигрировал, а поехал в Америку на работу. У меня был советский паспорт, я поменял его на российский. Получил только канадское гражданство, чтобы удобно летать по миру.
— Что меняется в менталитете за 19 лет жизни в Америке?
— Поначалу меня поражало, что там заходишь в лифт – и тебе все улыбаются, желают доброго утра. А в России, наоборот, у всех лица хмурые. Но по мне лучше такая искренность. Если у нас выражают счастье при встрече, то тебя любят. В Америке же могут за спиной ненавидеть. Все это наигранное… Я им в ответ не улыбался.
— Каким предложением вы бы описали принцип жизни в Штатах? Вот пара версий: «Хорошо живи сам и не мешай жить другим». Или «живи по закону, и у тебя все будет».
— Да, американцы – очень законопослушные. Если едешь на машине и выбросишь бутылку в окно – завтра по почте тебе придет штраф. Водитель сзади обязательно позвонит в полицию и сообщит твой номер.
Но я-то из мира хоккея. А там правило простое: если ты хороший спортсмен, то хорошо живешь. Я делал этих игроков миллионерами. Мое кредо: работай тяжело, чтобы достичь успеха. Другого пути просто не знаю.
— Еще я на вашем сайте узнал, что с Владимиром Буре можно поужинать за 10 тысяч долларов! Неужели кто-то соглашался?
— Конечно! Такой бизнес организовал мой знакомый. Я сам был в роли наживки. Или афиши, как хотите. Однажды на ужин со мной пришел мужчина, чьи два сына занимаются хоккеем. Ему оплатили гостиницу, привезли в ресторан на машине.
Вы думаете это – выпить по кружке пива и разойтись? Я подготовился к ужину. Составил план тренировок для его детей. Это можно назвать частным семинаром под хорошую закуску… К сожалению, на такие ужины хожу не каждый день! А то бы очень хорошо жил, — смеется Буре.
— А с кем бы вы сами купили ужин за 10 тысяч долларов?
— Я бы даже цента за встречу с какой-то легендарной личностью не отдал! Мне не жалко денег. Есть люди, с которыми хотелось бы общаться. Но ненавижу навязываться. Если меня выгоняют в дверь, в окно не полезу.
— Ваша дочь занимается теннисом. Как успехи?
— Ей 15 лет. Катя – одна из лучших в регионе, объединяющем три штата – Нью-Йорк, Нью-Джерси и Коннектикут. Если по всей Америке, то достижения не такие большие.
Семья переедет со мной в Россию. Катя будет учиться в школе по Интернету. И продолжит играть в теннис. Она тренируется по 5—6 часов в день. Победила в трех матчах на «Оранж Боле» — неофициальном чемпионате мира для юниоров. Играет с девчонками старше себя…
— Катя подтягивает «физику» по вашей системе?
— Я не ожидал, что теннис окажется таким трудным. Очень его люблю. Он помогает развитию координации, движения. К примеру, удар слева в теннисе похож на щелчок в хоккее. Но поиграешь – то один бок болит, то другой, то локоть, то плечо.… Занимаюсь с Катей просто ОФП. Не на развитие силы, а на предохранение от травм.
— Валерия считали в детстве более талантливым хоккеистом, чем Павел. Почему он не раскрылся в полной мере?
— Это моя вина. Мы уехали из страны, когда Валере было 17 лет. В Америке он попал в Западную хоккейную лигу с силовым стилем и множеством драк. Прежде чем принять шайбу, игроки думают, как увернуться от дуболома. Валерию не хватило развития в самом важном возрасте.
Потом он попал на драфте в «Монреаль». Да, это самая именитая команда НХЛ. Но там не доверяют новичкам, сразу отправляя их в фарм-клуб. Там тоже непростая обстановка и совсем другой хоккей, который не слишком пошел на пользу.
Валере нужно было задержаться в ЦСКА еще на пару лет. Пусть многие хоккеисты уезжали в НХЛ. Но оставались тренеры и система...
— В хоккеиста какого уровня мог бы вырасти Валерий Буре?
— По стилю он был похож на Пола Карию. Техничный взрывной игрок.
— Павел живет в Майами, недавно женился. А вот о Валерии мало что слышно.
— Он с семьей сейчас в Лос-Анджелесе. Его жена Кэндис – актриса и снова начала сниматься в голливудских телешоу. Валера производит элитное вино под маркой «Bure family» в калифорнийской долине Napa Valley. Известный дегустатор Паркер дал этому вину высокую оценку.
— Откуда у Валерия такая страсть?
— Многие хоккеисты коллекционируют вина. А сын решил сделать это профессией, которая сейчас приносит ему прибыль. Он сам не собирает виноград. Но участвует во всем технологическом процессе.
— Сколько стоит его вино?
— 80 долларов за бутылку.
— Не каждый себе позволит.
— Для Америки это высокая цена. Средний класс такие вина не покупает. В Штатах можно приобрести за 12 долларов хорошую бутылку даже из Napa Valley.
— Даже когда читаешь его микроблог-твиттер (valbure), видно, что Валера абсолютно счастлив.
— Да, у него трое детей – Макс, Лев, Наташа. Образцово-показательная семья. Приезжаю к ним в гости, душа радуется.
— Правда, что вы не общаетесь с Павлом?
— Коротко говоря – да. Но развивать эту тему не хочу.
— В декабре вам исполнится 60 лет. Кого пригласите на день рождения?
— Соберется семья, близкие друзья. Валера прилетит в Москву. Последний раз он был на родине три года назад.
— Какой поднимете тост?
— Знаете, как говорят родители? Поднимаю бокал за то, чтобы наши дети жили лучше, чем мы. Так вот, Павел и Валерий живут лучше, чем я. Поэтому я считаю себя счастливым человеком.
Источник: "Советский Спорт"
Добавить комментарий