Новичок ЦСКА нападающий Дарси Веро рассказал за что он ударил Никиту Филатова и сообщил что уважает Александра Свитова.
— Сейчас все спорят, каким будет Дарси Веро в ЦСКА? Вы сохраните свой стиль или действительно начнете играть в хоккей, зарабатывая удаления лишь по большим праздникам?
— Я не знаю. А может ли человек реально и быстро измениться? Наверное, я буду прежним. Просто буду стараться делать все, что могу, для того, чтобы команда выиграла. Но, безусловно, какие-то изменения произойдут. Хотя бы потому, что у «Витязя», где я играл раньше, был свой особенный стиль.
— Непонятно.
— Ребята, я буду делать все, чтобы команда побеждала. Что я могу еще сказать?
— Многие сомневаются в том, что вы способны играть не так, как в «Витязе».
— Я понимаю тех, кто так говорит. Тут в России, в Европе не очень хорошо относятся к нашей работе. Все забывают, что хоккей — это не только заброшенные шайбы. Хоккей — это и борьба на льду, столкновения, единоборства. Просто тут к моим обязанностям относятся совсем по-другому, чем в Америке.
— Конечно.
— Я постараюсь объяснить. В Северной Америке ты должен на своем месте в составе делать все для команды. Если ты не играешь в первых двух звеньях, то не забиваешь шайб, но все равно стараешься по максимуму. Очень надеюсь, что и в России люди начнут ценить то, что я делаю на льду. По крайней мере, уважительно относиться к моей тяжелой работе.
— Вы столько времени провели в России, но до сих пор не говорите по-русски.
— Чуть-чуть говорю, но мне по-прежнему очень трудно это делать. Но я очень многое понимаю.
— Вы столько времени провели в России. Было ли событие, которое вы не забудете всю жизнь?
— Хм, да тут многое случалось.
— Таксисты, бандиты, полицейские.
— О, таксисты! Меня всегда пугало, как они ездят. Гонят без всякого скоростного режима, а в конце просят какие-то двойные счетчики. Я никак не мог к этому привыкнуть.
— Вы же были на допросе в милиции.
— Никогда не был.
— После знаменитого матча с «Авангардом».
— Нет-нет. Никаких допросов не было. Я могу вспомнить только про дорожную полицию. Меня останавливали и требовали деньги за какие-то нарушения. Я не мог понять, как такое возможно.
— Платили?
— И не раз. Как-то за якобы проезд на красный свет отдал пять тысяч рублей. Но самая странная вещь случилась в мой первый год пребывания в Чехове.
— Что?
— Это я сейчас я могу понять какие-то фразы, а тогда не знал ни одного слова по-русски. А в том «Витязе» было всего два-три человека, владеющих английским. Но никто из них не собирался помогать мне осваиваться в стране. Тренеры что-то говорили о задачах на игру, о планах на матч, а я не понимал ни слова. Я был в команде, но в тоже время и не в команде.
— Нормально...
— Нет, возможно, просто все ждали, как я себя проявлю в таких условиях. Все мое общение с одноклубниками сводилось к «как дела», «до свидания».
— Потом все изменилось?
— Наверное, поняли, что я нормальный пацан и со мной можно играть в хоккей. Но первые три недели было необычайно тяжело.
— Раз уж мы заговорили о любопытных вещах в России, то не удивлял ли вас руководитель «Витязя»?
— Ха! Я понимаю, о чем вы говорите. Но я ничего плохого сказать не могу. Не зря я провел в команде четыре года. Господин Павлинов все это время поддерживал меня. У меня была работа, и я выполнял то, что он требовал. У нас не было никаких разногласий.
— Он все время проводил с вами индивидуальные беседы. Мы однажды видели, как он показывал правильные удары ногами и руками. Все понятно, но ноги-то для хоккейного бойца совершенно бесполезны.
— Я не помню этого эпизода. Но мы с ним часто беседовали. Для руководителя чеховского клуба важно было побеждать не только в матчах, но и в драках. Но вообще он просто был плотно вовлечен в дела команды. Как и любые другие руководители разных клубов.
— Очень важный вопрос. Что вам сделал Александр Свитов?
— Ничего. Большой и сильный парень. Он беспокоится о своих игроках и защищает парней. Я защищал ребят из своей команды. И когда встречаются команды, в которых есть такие люди, у них свое собственное единоборство. Для меня — и, думаю, для Александра — наши встречи на льду особенные.
— Это понятно. Но стоит появиться Свитову на льду, вы сразу его атакуете. Может быть, у вас какая-то внехоккейная история?
— Да вы что! Ничего личного. Свитов — отличный парень. Я отношусь к нему с уважением. Так и напишите.
— В Америке вы проиграли очень много боев, но, приехав к нам, почти не проигрывали. Это потому, что у нас слабый уровень бойцовской подготовки? Или вы такой сильный?
— Вы посмотрите, с кем я дрался в Америке. Все это были сильные бойцы. Я дрался с лучшими из сильнейших клубов. Меня постоянно вызывали на бой, ведь я не слишком приветливо встречал хороших хоккеистов из этой команды. И нет ничего удивительного в том, что я проигрывал.
— Расскажите, о самом крутой драке в России, в которой вы победили.
— Я не знаю.
— Как это?
— Я вам скажу простую вещь. Это болельщики и журналисты оценивают драки с позиции «он выиграл», «он проиграл». Для меня все совершенно иначе. Моя задача — защитить лидеров нашего клуба и вывести из строя лучших хоккеистов у соперника. Вот и все.
— Вы не ведете статистику?
— Конечно, не веду. Скажу еще вот что. Для меня совершенно не важно, выиграю я или проиграю. Конечно, не хочется получать, и я стараюсь победить. Но не будет ничего страшного и в случае поражения. Для меня драка — это не просто потасовка со статистикой побед. Это часть моего хоккея. Важно ввязаться, а как все это закончится — вопрос десятый.
— Нам все время кажется, что вы получаете удовольствие от драк. Это даже видно по вашей улыбке на льду.
— Так я же люблю свою работу! Ну, к тому же во время драки я азартен и эмоционален. Не забывайте, что за моими действиями наблюдают и партнеры, для которых моя драка — заряд энергии. Они начинают понимать, что я сильнее и они сильнее. Они могут победить.
— Тогда вспомните свой самый неудачный бой.
— Опять вы все стараетесь перевести на победы и поражения. Да нет у меня такого! Я скажу, с кем приходилось труднее всего. Вы видите, у меня не слишком внушительное телосложение. Так что очень трудно драться с огромными парнями типа Александра Свитова или Мартина Гренье. Но, в сущности, рост и вес соперника никогда не повлияют на мое поведение. Мои драки — это сигнал парням из моей команды. За вас заступятся, если кто-то сыграет жестко или грубо. Я с вами. И я никого не боюсь.
— Когда вы зашли в раздевалку ЦСКА, то не вздрогнули, увидев там Николая Пронина?
— О, Николай — отличный парень. Отгадайте, кто первым подошел ко мне, пожал руку, показал, что и где в раздевалке? Правильно, Пронин.
— То есть — мир?
— Да и не могло быть конфликта. Он прекрасно понимает мои задачи на льду. А то, что когда-то он был моим противником, в прошлом. Николай помогает мне и в Москве освоиться. Вот это я и называю — команда.
— А вы будете в этом году следить за Кириллом Ляминым из «Авангарда»?
— Он в «Авангарде»?
— Ой...
— Так-так. Прекрасно помню ту историю. Тренер «Атланта» приказал вывести меня из строя, и Лямин напал, когда я этого вообще не ждал. Но после этого мы встречались, и я всегда помнил о том поступке. И помню до сих пор.
— За что вы ударили Никиту Филатова?
— О, вот поступок, которым я точно не горжусь, хотя и прошло уже достаточно времени. Прекрасно помню тот матч. Он складывался для нас неудачно, а Никита был лучшим игроком у ЦСКА. Я понимал — надо что-то делать. Нужен был взрыв для нашей команды. И я поступил так, как поступил. Потом, пересматривая видео этого момента, я ужасался. То, что я сделал, — дерьмо собачье. Если бы можно было вернуть все назад, то я бы так не поступил.
— Очень часто на пресс-конференциях мы слышали от тренеров «Витязя», что у Веро опять «перемкнуло», он сам начал драку и виноват только он. Для вас это характерно, когда вы через какое-то время приходили в себя не помнили, что делали?
— Нет-нет, такие вещи со мной не случаются. Тренеры? А что же говорить тренерам, если их команда проигрывает? Если они хотят свалить все неудачи на меня — пожалуйста. Что я могу с этим поделать?
— Просто хочется понять степень ващей агрессии. Вы можете наброситься на нас сейчас, когда мы разговариваем?
— Парни, я же не сумасшедший какой-то. То, что я делаю на льду, я оставляю на льду. Там у меня соответствующая работа.
— Про недоигранный матч с «Авангардом» — можно было избежать тогда драки?
— Ой, да что вы! Посмотрите видео и вы поймете, что той потасовки избежать было нельзя.
— В том матче вы били Яромира Ягра. В Америке бы вам этого не простили никогда.
— Согласен. Но в том матче все били всех, а мне достался Ягр. Я не специально шел к нему, я не искал его. Просто он оказался ближе всего. Согласен, в Америке бы мне это не сошло с рук. Но вот в этом и беда омского клуба, что там нет людей, способных защитить Яромира. Тех, кто смог бы взять огонь на себя и беречь лидеров команды.
— Вы теперь живете в Москве. Тяжело будет привыкать к большому городу?
— Послушайте, я же не деревенский житель. В моей карьере были большие города, я нормально себя в них чувствую. Более того, скоро сюда переедет моя жена с детьми.
— Сколько у вас детей?
— Четверо.
— Какая большая семья! А вот супруга Криса Саймона не захотела перебираться в Россию.
— У нас с этим нет проблем. Думаю, что детям тут будет интересно. Это и для них большое приключение.
— А вам вообще у нас в стране комфортно?
— Да. Я вижу очень много позитивных изменений. Еще недавно люди здесь были очень хмурыми, мало улыбались. Сейчас все это меняется.
— Джереми Яблонски ждет, когда в Чехове, наконец, откроют «Бургер кинг». И дождаться не может. Чего вам не хватает в России?
— Очень мало забегаловок, где можно взять с собой сэндвич. Вообще с сэндвичами в России большая проблема. Фаст-фуда явно не хватает, если ты не желаешь съесть нечто тяжелое типа гамбургера.
— Дарси, у вас есть список игроков, за которыми вы пристально следите в России?
— Нет.
— Эх...
— Но перед каждым матчем я изучаю состав команды соперника. И отмечаю здоровых парней. Но я готов драться со всеми. И с лидерами командами, и с теми, кто меня вызовет. Вызывайте, я всегда готов!
— Вот еще тема: Яблонски, Мирасти, «Витязь».
— Очень сильные бойцы. Вообще в Америке сейчас тафгаям непросто найти работу, и я рад за них, что они нашли команду. Конечно, игры с «Витязем» теперь будут интересными.
— Вы помните все свои голы в России?
— Их очень легко запомнить. Здорово забивать голы! Но я опять же хочу вернуться к началу нашего разговора. Очень трудно ждать голов от человека, который выступает в третьем или четвертом звене. Что я могу делать, находясь на льду мало времени? Я не буду забивать, не буду отдавать и буду просто кататься? Так лучше я буду бить соперников и приносить пользу своему клубу.
— Всегда поражало, как вы, Бреннан, Яблонски, Сагдэн относитесь к болельщикам. Пока не сфотографируетесь со всеми, пока не распишетесь и не поговорите с каждым фанатом, пусть не самым трезвым, никогда не уходите.
— Что вас удивляет?
— Не все российские хоккеисты поступают так же.
— А для кого же мы вообще выходим на лед?
Источник: "Горячий лёд"
Добавить комментарий